05 июля 2024, пятница, 16:38 578

Архимандрит Иоасаф: Моя главная задача на фронте — чтобы человек выжил

Павел Твердохлиб

Читати українською

Поделиться:
Скопировано

С Архимандритом Иоасафом (Перетятько), наместником Спасо-Преображенского монастыря (село Нещеров Обуховского района Киевской области) Украинской Православной Церкви и одновременно тактическим медиком, мы говорили за два дня до его возвращения на фронт.

Мы встретились в часовне Свято-Троицкого Ионинского монастыря УПЦ и времени на разговор было не так много. Нашему собеседнику предстояло еще решить не только церковные дела, но и гуманитарные: оформить документы на автомобили для фронта, загрузить их гуманитаркой, ну и самому подготовиться к поездке.

Как так получилось, что вы — и настоятель монастыря, и тактический медик. Как решили для себя пойти на войну?

Я сам никогда для себя не решаю. Господь Своим промыслом показывает направление.

Пришли люди из нашего фонда поддержки защитников Украины и сказали: «Мы знаем, что вы офицер, участвовали в миротворческой миссии в Ираке (2004 год – прим. ред.). Имеете боевой опыт. Нам такие люди нужны. Не хотите поучиться практической медицине, чтобы потом спасать жизни наших бойцов?» Я ответил: «Конечно. Раз вы пришли, значит, Господь вас ко мне прислал».

Так я попал в эту историю. Прошёл курсы для парамедиков и теперь езжу на ротации.

Часто на фронте бываете?

Это будет для меня третья ротация. Езжу настолько часто, насколько позволяет загрузка по монастырю.

Как «на нуле» относятся к тому, что вы священник УПЦ?

Тут важно понимать, кем я еду. А еду я, прежде всего, спасать жизни ребят. Именно как тактический медик.

Если разговор не заходит про веру, сам я никогда эти вопросы не поднимаю. Если заходит, тогда не скрываю, что я священник, наместник монастыря.

Понимаете, там люди смотрят не на названия, не на картинку. Они смотрят на то, что ты делаешь, насколько ты готов ради ближнего рисковать своей жизнью, насколько ты готов впахивать ради того, чтобы спасти жизнь человека, чтобы работать в команде.

И когда видят, что ты такой же и готов делать многие вещи, как и они, то ты им уже важен как человек.

Вот этого у нас в обычной жизни не хватает. Мы привыкли обращать внимание на имидж и судить по внешним проявлениям. А что нам говорит духовная жизнь? Не обращай внимания на внешний вид.

Иоанн Креститель жил в пустыне, ходил грязный, оборванный… Сейчас бы сказали БОМЖ. Но это был человек, к которому стремились очень многие. Потому что, увидев его духовную жизнь, люди переставали замечать внешнее.

То есть в мирной жизни иначе?

Мы бросаемся на какие-то атрибуты внешности, вместо того чтобы проникнуть в глубь человека.

Мне не важно, какого кто вероисповедания – важно, какой человек. Я это в Ираке понял, где служил капелланом. Там мусульмане очень уважительно ко мне относились, в том числе как к представителю православной церкви.

И это один из моментов, который я бы хотел изменить в нашей жизни. Уверен, тогда бы было меньше конфликтов.

Это важно особенно сейчас, когда нужна консолидация украинского общества перед лицом общего врага.

Как вы относитесь к тому, что в вашей церкви оказалось много «любителей русского мира», предателей?

Сколько тех, кто не принадлежит к Украинской православной церкви, оказались предателями? Этого ведь никто не подсчитывает.

С другой стороны, любая организация состоит из людей, прежде всего. Нет абсолютно чистой организации. Перебежчики есть везде.

В любых сообществах обязательно будут и подлецы, и негодяи. Даже среди учеников Христа, двенадцати апостолов, оказался один предатель. Тогда чего мы хотим от нас — которые Христа не видели и только ощущают Его?

Скажем так, я уже многим руки не подам. Для меня главное — придерживаться своих морально-этических и духовных норм, в том числе не оказаться предателем. Предателем Украины, своей собственной Церкви, своего монастыря…

Я общаюсь только с теми людьми, которые вызывают у меня уважение, и мне не важно, из какой они организации. Я же не могу судить о всех журналистах только потому, что мне попадались журналисты негодяи. То же касается и Церкви, и всего остального.

И тем не менее проблема существует. Может быть, руководство УПЦ должно было бы провести некое самоочищение?

Предательство — это выбор самих людей, и если человек что-то делает не так, то должен отвечать перед государством. Каждый, кто преступает закон, должен нести ответственность, уголовную в том числе. Это работа государства и его правоохранительных органов.

К церкви нельзя подходить с общей меркой. Мы живём не по приказу, а по благословению. А благословение очень интересная вещь. Тебя благословляют и говорят: «Хорошо бы, если бы ты делал так». А ты подумал и говоришь: «Нет». И тебе отвечают: «Ну нет, так нет».

Это свободное проявление воли человека. Даже в монастыре — многим кажется, что здесь царит полное послушание, как наместник скажет, так и будет… Но, приходя в монастырь, каждый сам соглашается отсекать свою волю, чтобы возрастать духовно.

В то же самое время я, например, братии всегда говорю: «У нас ворота открыты как в одну сторону, так и в другую». Кто не согласен — волен уйти.

С началом войны из ваших прихожан были те, кто перестал ходить в церковь, из-за того что изменил своё отношение к УПЦ?

Были, но только те, кто не согласен с нашей патриотической позицией. Те же, кто считал, что мы до сих пор связаны с московским патриархатом, увидели, что связи никакой нет. Уходили те, кто считал, что россия права.

Блаженнейший Митрополит Онуфрий с первого дня войны открыто заявил, что Церковь остаётся со своим народом и осудил агрессию российской федерации.

Я считаю себя патриотом и доказываю это не словом, а делом. Там, на фронте, моя главная задача — чтобы человек остался жив, чтобы он вернулся домой и с ним было всё хорошо.

И наша Церковь так же: сколько волонтёрской помощи было собрано, сколько прихожан наших сейчас воюет, защищает независимость Украины. Если взять прихожан нашей Церкви в процентном соотношении, то окажется, что каждый второй на фронте или задействован в волонтёрстве. Потому что мы хотим здесь, на своей земле, в свободной стране, жить и верить в Христа.